В середине февраля 2015 года Москву посетила английская клоунесса Clare Parry-Jones — светлоглазая, открытая, добрая, фантастическая. Я не могла пропустить такое событие и очень рада, что мне повезло  общаться с Клэр в течение двух дней. 11 февраля Клэр проводила воркшопы по клоунаде для детей и взрослых, на которых мы с детьми внимали каждому слову. На следующий день Клэр приехала к нам в гости. Мы побеседовали за  чашкой чая.

Для меня эти дни  оказались наполненными не только эмоционально: произошло переосмысление самой профессии клоуна. Предлагаю и вам, дорогие гости сайта, познакомиться со взглядом удивительной и глубокомыслящей Клэр.

 

Жуля: Когда ты начала заниматься клоунадой? Чем ты занимались до этого?

Клэр: Около 15 лет назад. Я работала в театре актрисой, затем начала практиковать драматерапию. Я изучала роль театра, исцеление смехом, особенно настроение и смех, терапию чувствами.

 

Жуля: Изначальной причиной стать клоунессой было желание терапевтировать?

Клэр: Нет, не так. Я работала с циркачкой, и она сказала: «Не стать ли тебе клоунессой?» Мне понравилось: «Да, точно, очень забавно». Я разузнала о клоунах в детских больницах, это показалось действительно захватывающим — смесь перформанса и еще чего-то очень чистого.

 

Жуля: Сколько времени прошло с этого момента до того, что ты стала клоунессой?

Клэр: Я никогда не планировала быть ей. Это просто произошло. Я слышала, как один из моих учителей сказал: «Вы не выбираете клоунаду, клоунада выбирает вас». Так что у меня не было никакого выбора.

 

Жуля: Каким был твой первый клоунский опыт?

Клэр: …Я была ошеломлена. Это было очень откровенно... Я начала учиться в Лондонской цирковой школе, затем были и другие курсы. А моя первая работа — в больнице, с детьми. И я была особенно напугана уроками, преподанными мне подростками.

 

Жуля: Кто же был первым клоуном в вашей клоунской семье?

Клэр: Ну... это была я. Среди моих предков никогда не было клоуна, я — первая. А вот в нашей  семье – мы с партнером оба клоуны.

 

 

Жуля:  Когда вы стали партнерами на сцене?

Клэр: Ну, мы встретились девять лет назад в очень экзотическом месте Великобритании — Уэстон-супер-Мэйр. –Известно, что у британцев хорошее чувство сарказма. Мы встретились в сообществе клоунов, и прошло два-три года, прежде чем мы объединились и начали сотрудничать.

 

Жуля: Как часто ты меняла свое представление о клоунаде на протяжении твоей работы?

Клэр: Я начала плотно изучать больничную клоунаду, более тонкую, чувствительную. Затем я много работала с детьми, и это была уже больше уличная клоунада. А после я обучалась в Канаде, у клоуна Починко. В его клоунаде намного больше духовного начала. Я  объединяла его метод  с  моим предыдущим опытом, занятиями драма-терапией,  и я заинтересовалась  шаманизмом в клоунаде. В методе Починко это действительно объединено, и для меня это самая сильная форма клоунады.

 

Жуля: Когда ты познакомилась с методом Починко?

Клэр: Ричард Починко изучавший этот метод клоунады, умер несколько лет назад, а я обучалась у Сью Моррисон, в Торонто (Канада).  Она преподает этот способ клоунады, и ведет курс  каждый год. Она была первой, с кем я начала исследовать этот  метод.

 

Жуля: Бывали ли ситуации, когда ты понимала, что аудитория не принимает тебя? Что вы предпринимали в таких случаях?

Клэр: Когда я работаю в больнице, если ребенок не хочет видеть меня, хочет дистанции, я принимаю это и просто ухожу. Но, когда вы работаете в театре или на улице, да где бы то ни было, вы должны быть постоянно открытыми к изменениям, все время пытаясь найти способ наладить контакт с человеком. Так что вам просто надо перепробовать много разных подходов. И наша «клоунская часть» очень чувствительна и открыта, зная, что нужно просто почувствовать, какими должны быть эти изменения.

 

Жуля: Это была работа без сценария?

Клэр: Да, большинство моих работ без сценария. Они все — импровизация в конкретный момент времени.

 

 

Жуля: Все твои выступления такие?

Клэр: Нет, в театре клоунады, особенно в работе,  например, с моим партнером, у нас есть основная схема, позволяющая импровизировать с аудиторией.  И когда я работаю самостоятельно, я импровизирую с аудиторией, с (природой, натурой, человеком), что бы там ни происходило.

 

Жуля: Слышала, что ты исследуешь клоунаду с точки зрения ее связи с шаманизмом, расскажи, пожалуйста, об этом. Какова была цель этих исследований?
Клэр: Я обучалась и практиковала шаманизм приблизительно 5 лет назад, это было спустя приблизительно год после обучения методу Починко.  Тогда я начала осознавать, что есть множество взаимосвязей с этим способом взаимодействия с людьми и пространством. Далее, исследуя клоунаду и шаманизм, я особенно осознала это в отношении некоторых индейских племен. В некоторых племенах клоун  был очень актуальной фигурой. И я нахожу очень интересными исследования подобного подхода  и контакта с людьми. Я пытаюсь, но пока не понимаю,  куда это приведет. Оно, кажется, работает, особенно с духом некоторых мест.  Я часто посещаю тайные особенные места в природе. Мне это нужно, очень интересно взаимодействовать с этим. И этот язык со смехом и уважением, в книжных заметках с клоунадой и моей шаманской работой. Это много тяжелой работы, это очень дисциплинирует, и, я думаю, с границами,  тогда вы можете изучать, и играть, и развлекаться, и находить действительно глубокую связь.

 

Жуля: Какими качествами на твой взгляд, должен обладать клоун?

Клэр: Я думаю, прежде всего, чувствительность, ранимость, открытость. И я думаю, узнала бы я, когда я чувствую что клоун  подействовал на меня, это когда он действительно связан с собой и со своим жизненным опытом и я могу над этим смеяться. Это вау! и смеяться над красотой и.. Потому нужно хорошо знать человеческую натуру и иметь жизненный опыт, но в то же время оставаться любопытным и игривым.  

 

 

Жуля: Что ты думаешь по поводу актерского образования для клоунов?

Клэр: Я думаю, что требуется много искать, чтобы найти то, что будет работать именно для тебя. Потому что я пробовала довольно много различных видов клоунских тренингов, и некоторые методы действительно оказались очень сильными для меня, а другие  - нет. Существует много стилей клоунады, некоторые из них я люблю, некоторые совсем не нравятся - такова человеческая природа.

                                                       

Жуля: Дай, пожалуйста, свое определение клоунады.
Клэр: Хороший вопрос! Я думаю, действительно, может быть отражение человеческого состояния и всего его величия.  Когда я училась у Сью  Моррисон, она нам рассказывала об этом: если бы вы увидели в лицо все свои проявления одновременно, вы рассмеялись бы над  красотой вашей нелепости. И я думаю, что умение  смеяться над собой и окружающим пространством, и над нами как людьми, это то, насколько смешными мы можем быть.

 

Жуля: Вчера на тренинге было упражнение, люди смотрели в глаза всем присутствующим, и на себе я почувствовала, как сложно улыбаться всем, некоторым людям сложно улыбаться. Почему?

Клэр: Я думаю, что временами распространена мысль, что раз ты клоун, значит ты должен быть счастливым  и  смеяться. Но, как люди мы не такие. Для меня клоун — это не только об этом. Клоун — это все, что касается соединения с людьми, последовательно, по-настоящему. Это значит, что вы встречаете их на мосту. Они приносят себя, вы приносите  себя, и вы встречаетесь. Иногда вы можете встретиться на том же месте, в другой раз вам придется тяжело поработать, чтобы найти путь к встрече, и она может состояться в самых разных местах.

 

Жуля: То есть сонастроенность с аудиторией более важна для клоуна,  нежели – быть смеющейся куклой?

Клэр: Для меня – это - связь, абсолютно, но еще, вы знаете, внешний вид — это одно, но важно, чтобы  вы выглядели в соответствии со своей индивидуальностью, со  своим характером, каким бы вы ни были. Но в действительности связь - самая важная вещь. И я знаю, что, даже когда я обучалась вначале больничной клоунаде, связь была наиболее важной для меня, и именно ее я выстраивала с детьми, а не то, как я выглядела. Смех - наиважнейшая составляющая в связи.

 

продолжение следует